Не Пушкин и тем более не шоколад являются героями спектакля. Название, как много позднее премьеры признался автор, возникло от американского выражения "Шоколадный Элвис", которое любили использовать негритянские музыканты. А здесь только Мамонов — единый и многоликий — держит зрителя. Исполняя "Шоколадного Пушкина", он разворачивает перед зрителем вереницу образов, изображая то одинокого человека, ищущего любви в пустом и холодном мире, то безумного писателя, пытающегося сотворить шедевр, то пре...